Поймай меня, если сможешь - Страница 22

– Ага, конечно, можем. Нет проблем, нет проблем, – лаконично ответил Райт на какой-то запрос вышки. – Прими управление, сейчас вернусь, – сказал он Эвансу, выбираясь из кресла и покидая кабину.

Я однозначно понял, что попал в беду. Ни один капитан не покинет свое кресло, пока машина на рулежке, если только не стрясется нечто экстраординарное. Причесываясь, я ухитрился выглянуть из-за двери кабины. Райт о чем-то перешептывался со старшей стюардессой. У меня не возникло ни малейших сомнений, что предметом беседы выступаю именно я.

Вернувшись на свое место, Райт не обмолвился ни словом. Я сохранял непринужденную мину, словно все так и должно быть, чувствуя, что любая нервозность будет губительной, а ситуация и так уже была катастрофической.

Я ничуть не удивился, когда дверь открылась, и с трапа на борт ступили двое офицеров в форме офиса шерифа округа Дейд. Один встал в проходе, преграждая выход пассажирам. Другой сунул голову в кабину.

– Фрэнк Уильямс? – спросил он, перебегая взглядом с одного на другого.

– Я Фрэнк Уильямс, – объявил я, поднимаясь с откидного сиденья.

– Мистер Уильямс, вы не соблаговолите пройти с нами? – любезным тоном с благожелательным видом произнес он.

– Несомненно, – ответил я. – Но, кстати, что это все означает?

Этот же вопрос откровенно интриговал троих летчиков и стюардесс. На лицах у всех них было написано недоумение. Однако никто из них вопросов не задавал, а офицеры удовлетворить их любопытство не жаждали.

– Пожалуйста, просто следуйте за мной, – распорядился он, первым переступив порог выходного люка.

Его напарник пристроился следом за мной. Экипажу судна осталось лишь гадать, арестован я или нет. Об аресте или задержании не упомянули ни словом. Наручников на меня не надевали. Ни один из офицеров даже пальцем меня не тронул и никоим образом не показал, что моя свобода ограниченна.

Но я иллюзий не питал. Я спалился.

...

Я однозначно понял, что попал в беду.

Офицеры отконвоировали меня через терминал к своей патрульной машине, припаркованной перед подъездом. Один из помощников шерифа распахнул правую заднюю дверцу.

– Будьте любезны, садитесь, мистер Уильямс. Нам приказано доставить вас в город.

За время поездки до офиса офицеры не обмолвились со мной ни словом. Я тоже помалкивал, напустив на себя вид озадаченного негодования. Помощникам шерифа было явно не по себе, и я догадался, что они попросту не понимают, какую именно роль играют во всем этом представлении.

Меня сопроводили в тесную комнатушку в следственном отделе, усадив за стол. Один из помощников шерифа уселся в кресло по ту сторону стола, а второй встал перед закрытой дверью. Ни тот, ни другой не делали попыток обыскать меня, и оба держались подчеркнуто вежливо.

Сидевший за столом нервно откашлялся.

– Мистер Уильямс, похоже, возникли сомнения в том, что вы работаете на «Пан-Ам», – поведал он скорее в качестве объяснения, нежели обвинения.

– Что?! – воскликнул я. – Что за безумие! Вот мое удостоверение и лицензия FAA. А теперь поведайте мне, на кого я работаю. – Я шлепком ладони припечатал свои липовые документы к столу, ведя себя так, будто меня обвинили в продаже ядерных секретов русским.

Осмотрев удостоверение и летную лицензию с нескрываемым смущением, он передал их второму офицеру. Поглядев на них, тот вернул документы мне с нервной усмешкой. Полицейские выглядели так, будто арестовали президента за переход улицы в неположенном месте.

– Что ж, сэр, если вы капельку потерпите, не сомневаюсь, скоро все разъяснится, – заметил сидевший за столом. – Вообще-то, это не наше дело, сэр. Те, кто попросил нас об этом, скоро прибудут.

– Ладно, – согласился я. – Но кто это?

Ему вовсе не требовалось это говорить. Я и так знал. И он не сказал.

Потянулся час неуютного ожидания, более неуютного для офицеров, чем для меня. Один из них ненадолго удалился, вернувшись с кофе, молоком и сэндвичами, которыми они угостили и меня. Поначалу разговор не клеился. Я изображал уязвленную невинность, а они держались так, как следовало бы мне – словно им хотелось оказаться как можно дальше оттуда. Как ни странно, со временем я все больше расслаблялся и проникался уверенностью, сбросил свою маску оскорбленной добродетели и попытался избавить их от явного замешательства. Рассказал парочку авиационных анекдотов, и они, почувствовав себя свободнее, принялись расспрашивать меня о работе пилота и о типах самолетов, на которых я летал.

Расспросы были непринужденными, общего характера, однако с умыслом установить, в самом ли деле я пилот гражданской авиации. Как выяснилось, один из офицеров и сам был летчиком-любителем, и через тридцать минут он, поглядев на напарника, заявил:

– Знаешь, Билл, по-моему, кто-то совершил тут офигенную ошибку.

Дело уже шло к полуночи, когда за мной приехали. Серьезный субъект возрастом под тридцать в костюме Лиги Плюща. Он продемонстрировал бумажник для документов с золотым значком внутри.

– Мистер Уильямс? ФБР. Не будете ли любезны проследовать со мной?

Я думал, мы поедем в отделение ФБР, но вместо того он отвел меня в смежный кабинет и закрыл дверь, сверкнув дружелюбной улыбкой.

– Мистер Уильямс, меня вызвали сюда власти округа Дейд, с которыми, по-видимому, связалось некое федеральное агентство из Нового Орлеана. К сожалению, офицер, принявший звонок, не записал ни имени звонившего, ни агентства, которое тот представлял. Он думал, это наше агентство. Это не так. На самом деле мы не знаем, в чем проблема, но, очевидно, возникли некоторые сомнения в том, работаете ли вы на «Пан-Ам».