Поймай меня, если сможешь - Страница 61

Я был поражен. Очевидно, я годами купался в роскоши, даже не догадываясь о стоимости товара, которым наслаждался.

– Ну ладно, давай удвоим скажем, 600 долларов.

Она окинула меня холодным оценивающим взглядом:

– Уже ближе. Но человек твоего достатка мог бы накинуть и повыше.

Глядя на нее, я почувствовал раздражение. Ступив на стезю профессионального злоумышленника, я установил для себя некий преступный кодекс чести и неукоснительно его придерживался. Помимо прочего, я никогда не охмурял частных лиц. Скажем, я никогда не оплачивал одежду или иные предметы личного пользования палеными чеками – уж слишком многие универмаги и бизнес-фирмы взыскивали ущерб от подложных чеков с лиц, допустивших промашку. Если продавщица брала чек за костюм, а чек отфутболивали, стоимость костюма высчитывали у нее из зарплаты. Моими же мишенями всегда были корпоративные объекты – банки, авиакомпании, отели, мотели и другие учреждения, защищенные страховкой. Когда же я сорил деньгами на новый гардероб или еще что-нибудь личного характера, я всегда изымал нужную наличность в банке или отеле.

...

Я еще ни разу в жизни не платил девушке за право лечь с ней в постель. Мир профессионального секса был для меня неведомым царством.

Внезапно меня осенило, что Шерил составит восхитительное исключение из этого правила.

– Слушай, не стоять же нам тут всю ночь, препираясь из-за цены, – заявил я. – Терпеть не могу переливать из пустого в порожнее. Вместо поездки ко мне пошли в твои апартаменты, проведем там часок, и я дам тебе тысячу долларов.

– Пошли, – взялась она за сумочку. – Но апартаментов в данный момент у меня нет. Я лишилась аренды и теперь живу в отеле в Майами-Бич. – Она назвала отель, располагавшийся не так уж далеко от моего, и мы были там через полчаса.

Она уже вставляла ключ в замок двери своего номера, когда я повернулся, бросив:

– Сейчас вернусь.

– Эй, ты куда? – чуть взволновавшись, схватила она меня за руку. – Ты ведь не пойдешь на попятную, а?

Я снял ее ладонь со своей руки.

– Слушай, не думаешь же ты, что я ношу тысячу долларов в кармане, а? Я просто схожу вниз и обналичу чек.

– В полчетвертого утра?! – воскликнула она. – Да никто тебе такую сумму в это время не обналичит. Тебе не обналичат даже сотню долларов.

– Обналичат, – надменно усмехнулся я. – Я знаком с владельцами этого отеля. Кроме того, это заверенный банковский чек, полученный в банке «Чейз Манхэттен» в Нью-Йорке. Здесь он как золото. Я обналичиваю их все время.

– Дай поглядеть, – потребовала она.

Сунув руку в карман смокинга, я извлек одну из подделок «Чейз Манхэттен», заготовленных перед приездом в Майами, на сумму 1400 долларов. Оглядев, она кивнула и вернула его мне со словами:

– Действительно, как золото. Почему тебе просто не переписать его на меня?

– Нетушки, – возразил я. – Это чек на 1400 долларов. Мы сошлись на тысяче, и хотя 400 долларов – пустяк, сделка есть сделка.

– Согласна. Так перепиши. Я дам тебе 400 долларов.

Порывшись в сумочке, она выудила тоненькую стопочку стодолларовых купюр, от которой отсчитала четыре и дала их мне. Подписав чек, я вручил его Шерил.

Продолжение, как говорят репортеры, я узнал из «достоверных источников». Несколько дней спустя, когда банк уведомил ее, что банковский чек – подделка, она в бешенстве обратилась в департамент шерифа округа Дейд. В конце концов, на нее вышел О’Райли.

– С какой стати он дал вам этот чек? – полюбопытствовал он.

– Это не играет роли, – огрызнулась Шерил. – Он всучил его мне, а чек пустышка, и я хочу, чтобы ублюдка поймали.

– Знаю, – ответствовал О’Райли. – Но еще я знаю, как этот человек думает, так что поймаю его. Судя по вашему описанию, это Фрэнк Абигнейл, но он никогда не дает никудышные бумажки частным лицам. Он ни разу не подсунул чек в розничном магазине. С чего бы это ему ни с того ни с сего обводить вокруг пальца законопослушного гражданина, да вдобавок красивую женщину, всучив фальшивый чек на 1400 долларов? В чем состоял его умысел?

О’Райли и сам был своего рода жуликом. Он вытянул из нее всю историю до последнего слова.

– Я не в претензии, что он полакомился на халяву, – с горечью закончила она. – Дьявол, мне уже доводилось спускать такое и прежде. Но ублюдок обжулил меня на 400 долларов наличными. Вот что меня возмущает.

Я всегда был согласен с оценкой, которую О’Райли дал всей этой ситуации. Здесь опустили и ее, и меня.

Однако я доставил ей, надеюсь, куда больше удовольствия и причинил меньше ущерба, чем тем двум банкирам, что кинул перед отъездом из Майами. Я обобрал каждого более чем на 20 тысяч долларов. Заодно облапошил «Фонтенбло», оплатив свой счет поддельным банковским чеком, принесшим мне несколько сотен долларов сдачи.

Поставив «Роллс» в гараж, я отбил телеграмму калифорнийской лизинговой фирме, уведомлявшую о его местонахождении. Шерил была права. Это был восхитительный автомобиль, заслуживавший лучшей доли, чем быть брошенным на произвол стихий и вандалов.

На зиму я окопался в Сан-Вэлли, держась в тени и состроив честную мину. А с приходом весны улетел обратно в Нью-Йорк, где снял квартиру в кирпичном доме шикарного района Манхэттена и разослал «напоминания» всем моим потенциальным «стюрам». Полученные ответы уверили меня, что мой фиктивный статус рекламно-информационного представителя «Пан-Ам» по-прежнему не вызывает сомнений, так что я приступил к осуществлению своих фантазий во плоти – в самом буквальном смысле. Мне было известно название голливудской фирмы, разработавшей дизайн и производившей всю форму стюардесс для «Пан-Ам». Прилетев в Голливуд в своем облачении пилота «Пан-Ам», я тут же наведался в эту фирму. Представив липовое рекомендательное письмо сотруднице, управлявшей счетом «Пан-Ам», изложил подробности своего фиктивного рекламного турне по Европе, и мое объяснение приняли за чистую монету.