Поймай меня, если сможешь - Страница 53

– Я ему отдам, – сказал я бармену.

Я действительно отправил удостоверение ему по почте – в головной офис «Пан-Ам» в Нью-Йорке, но лишь после того как папаша Лавалье скопировал его, поставив мое собственное вымышленное имя, подложный ранг и настоящую фотографию.

...

Я улетел в Бостон, где залетел в тюрьму и ограбил банк.

Семейству Лавалье я сказал, что нахожусь в Париже в качестве специального представителя «Пан-Ам», занимающегося связями с общественностью. Однако через месяц после знакомства с Моникой я сказал ей, что должен вернуться в летный состав в качестве резервного пилота, и поймал борт до Нью-Йорка. Прибыв во вторник вскоре после полудня, я тут же направился в ближайший филиал банка «Чейз Манхэттен», где приобрел банковский чек на 1200 долларов с указанием «Роджера Д. Уильямса» в качестве плательщика и «Фрэнка У. Уильямса» как получателя платежа.

Улетев обратно в Париж в тот же день, на сей раз я зарегистрировался в «Короле Георге V» и, едва оказавшись в комнате, изменил номер округа федерального резервного банка на чеке так, чтобы для клиринга его запроводили в Сан-Франциско или Лос-Анджелес.

Потом отнес чек к папаше Лавалье:

– Мне нужно три сотни таких.

Я думал, что уж воспроизведение-то откровенно финансового документа должно вызвать у него вопросы, но не тут-то было. Позже я узнал, что он напрочь не понимал, что именно печатает, выполняя мои заказы, а просто радел в слепой вере в мою добропорядочность.

На следующий день после получения трехсот дубликатов – каждый как две капли воды был похож на оригинал – я вылетел в Нью-Йорк. В одном только Нью-Йорке с окрестностями имелось 112 филиалов «Чейз Манхэттена». В течение трех дней я нанес визит в шестьдесят филиалов, предъявив в каждом одну из копий. И лишь в одном из шестидесяти случаев со мной перекинулись не только формальными репликами.

– Сэр, я знаю, что это один из чеков «Чейза», но он выдан не нашим филиалом, – извиняющимся тоном сказала кассирша. – Я должна позвонить в выдавший его банк. Вы можете минутку обождать?

– Несомненно, действуйте, – беззаботно отозвался я.

Телефон находился в пределах слышимости. Весь разговор прошел, не подкинув мне ни малейшего сюрприза.

– Да, это Дженис из Квинса. У меня банковский чек 023685. Не можете сказать, на кого он выдан, на какую сумму, когда и каков его текущий статус? – Она подождала, потом явно повторила то, что ей говорили: – Фрэнк У. Уильямс, 1200 долларов, 5 января, на настоящий момент не погашен. Должно быть, это он и есть. Большое спасибо.

– Извините, сэр, – улыбнулась она, отсчитывая наличные.

– Все в порядке. И незачем извиняться за то, что исполняете свою работу так, как положено.

Я был совершенно искренен. Эта девушка прокололась, но как раз таких-то банки и должны нанимать. А еще она сберегла для «Чейза» уйму денег. Я намеревался нагрянуть как минимум в сотню отделений «Чейза», но после ее звонка подвел под этой аферой черту.

Я рассудил, что не могу допустить второго звонка в банк, выдавший оригинальный чек. Даже понимая, насколько ничтожен шанс, что на звонок ответит тот же клерк расчетного отдела, если кто-нибудь еще из кассиров надумает проверить чек, я не мог идти на риск.

От Нью-Йорка мне было не по себе. Я чувствовал, что должен снова податься в заморские края, но не мог решить, возвращаться ли в Париж к Монике или посетить какое-нибудь новое, занимательное место.

Дискутируя сам с собой, я улетел в Бостон, где залетел в тюрьму и ограбил банк. Первое огорошило меня так же, как незапланированная беременность. Последнее же стало результатом непреодолимого порыва.

В Бостон я отправился попросту за тем, чтобы убраться из Нью-Йорка, сочтя, что это такой же удобный пункт отправления, как и любой другой вдоль Восточного побережья, да и банков там хватает. По прибытии я запихнул свой багаж в ячейку камеры хранения в аэропорту, ключ сунул в портмоне и посетил несколько банков, обменивая свои факсимиле чеков «Пан-Ам» на подлинные деньги. В аэропорт я вернулся ранним вечером, намереваясь сесть на рейс за море как можно скорее. За время своего жульнического налета на Бобовый город я собрал в закрома свыше 5000 долларов, сунув 4800 из них в сумки до поры, пока не узнаю, какие заграничные рейсы отлетают в тот же вечер.

Но шанс навести справки мне выпал только поздно вечером. Оборачиваясь от ячейки, я наткнулся на хорошенькую стюардессу «Аллегейни Эйрлайнз» из моих зачаточных дней в амплуа пилота без портфеля.

– Фрэнк! Что за славный сюрприз! – воскликнула она.

Естественно, мы должны были отметить воссоединение. Обратно в аэропорт я поспел лишь после 11 вечера, к тому времени решив лететь в Майами, а за море отправляться уже оттуда.

Я подошел к стойке «Аллегейни Эйрлайнз».

– Когда ваш следующий транзитный рейс до Майами? – осведомился я у билетного кассира. Я уже успел переодеться в свой мундир пилота.

– Вы только что упустили его, – поморщился он.

– А кто летит следующий – «Нэйшнл», «Американ», кто? – спросил я.

– Никто. Вы упустили все рейсы до Майами до завтрашнего утра. После полуночи отсюда ни единого рейса. В Бостоне приняли постановление по контролю над уровнем шумов, и теперь никаких исходящих рейсов после полуночи. Ни одна авиакомпания не может поднять машину в воздух до 6:30 утра, и первый рейс до Майами отправляет «Нэйшнл» в 10:15.

– Но сейчас всего 11:40, – не сдавался я.

– Лады, – ухмыльнулся он. – Хотите отправиться в Берлингтон, штат Вермонт? Это последний рейс на сегодня.

Учитывая все обстоятельства, я отказался. Просто пошел и уселся в одно из кресел зала ожидания, обдумывая эту ситуацию. Зал, как и вестибюли большинства крупных аэропортов, обступали по периметру магазинчики сувениров, кафе, бары и всякие другие заведения, и я праздно отметил, по-прежнему пребывая в раздумьях, что большинство из них закрывается. Еще я отметил, внезапно заинтересовавшись, что многие из уходящих наведываются в ночной депозитарий отделения большого Бостонского банка, расположенного посреди одного из коридоров, ведущих к выходу, и кладут мешочки или пухлые конверты – очевидно, дневную выручку – в хранилище со стальными дверями.